Вася попыталась улыбнуться.

Ни счастья, ни веселья в её улыбке я не заметил.

Боярышня судорожно вздохнула. Закусила губу.

Когда она перевела взгляд на Сомову, её лицо исказила гримаса ненависти.

Руки Росли сжали рукоять меча. Клинок боярышни резко взлетел и по широкой дуге опустился на шею Сомовой. «Ха», — выкрикнула Рослевалда. Голова боярыни с глухим стуком ударилась о пол. На шее парализованной заклинанием воительницы клинок не оставил и царапины.

Росля ударила ещё раз. С прежним результатом.

Её ноздри затрепетали.

Меч боярышни замелькал снова и снова. Со свистом рассекал воздух. Из груди Рослевалды вырывалось яростное рычание.

Мне почудилось, что я увидел на губах лежащей боярыни ироничную усмешку. Она заметила что-то смешное? Или боярышня уже отбила ей мозг? Голова Сомовой после каждого удара меча врезалась в пол. Словно маятник. Но не желала отделяться от тела. Наложенное на воительницу плетение-аналог «древесной коры» исправно выполняло свою работу.

Бросил в Сомову «скан», взглянул на её ауру.

Удары клинка безусловно опустошали резервы маны боярыни, но делали это едва заметно.

Такими темпами Росля сумеет отсечь противнице голову не раньше полуночи. Если не свалится к тому времени без сил. А я потрачу прорву энергии на заклинания, ведь действие «паралича» не бесконечно.

Из-за моей спины выглянула растрёпанная голова Мышки. Мелкая с интересом наблюдала за тем, как её сестра колотила мечом боярыню Сомову. Испуг в её взгляде сменился любопытством.

Положил младшей боярышне руку на плечо. Та обернулась.

— Мышка, — сказал я, — постой здесь. Хочу кое-что проверить.

— Не уходи!

Мелкая вцепилась в мой кафтан.

— Не бойся. Стой тут. Я только помогу твоей сестре.

Высвободил из рук боярышни свою одежду.

Мышка не сопротивлялась, хотя обиженно надула губы.

По дуге обошел Сомову, что продолжала биться головой об пол. Поднял с пола меч Васелеиды — чуть искривлённый клинок с одним лезвием. Взвесил его в руке, поморщился. Для своей длины оружие излишне тяжеловато. У обычного человека долго махать таким не получится.

Но я уже не обычный. Да и не собирался, подобно Росле, играть в лесоруба. Хотел подтвердить или опровергнуть свою догадку.

Бросил взгляд на пока не испустившую дух Васю. При виде неё, у меня возникало подозрение, что маг-самоучка, обучивший воительниц заклинанию «древесная кора», при создании плетения всё же напортачил. Иначе «ледяной шип» не сумел бы проделать то, что оказалось не под силу стальному клинку.

Уж слишком легко простая, пусть и созданная при помощи магии заострённая ледышка, преодолела Васино защитное плетение. Привычный для меня вариант «коры» такого бы ей не позволил сделать. А значит, неизвестный мне маг-гореконструктор своё творение не доработал.

Я провёл пальцем по клинку Васелеиды: опутал его сетью сырой магической энергии. Для чистоты эксперимента пренебрёг заклинаниями: не воспользовался ни «заточкой», ни «лезвием», ни более экзотическими плетениями, при помощи которых маги нарезали тонкими ломтиками алмазы. Если я прав, простое напыление из маны прекрасно справится с задачей.

Стоп! Я замер, не успев шагнуть к Росле, безуспешно рубившей тело Сомовой. Совсем забыл о своей клятве. Поморщился от досады. Хотя…

Если бы я не вмешался, боярыня легко расправилась бы с сёстрами Силаевыми. А потом попыталась бы убить и меня. К гадалке не ходить! Или наоборот: сперва прикончила бы меня, потом их — не суть важно. А значит то, что я собирался проделать — не просто научный эксперимент, а ещё и акт самообороны.

Железная логика. Всё в соответствии с пунктами клятвы. Кто к нам с мечом придёт… тот станет объектом для исследований.

— Росля! Эй! Рослевалда!

Боярышня прервала очередной замах, взглянула на меня. В её глазах я увидел отражения освещавших коридор фонарей. А ещё разглядел в них призрачные отблески овладевших душой боярышни страха, злости и отчаяния.

— Прервись, — сказал я. — Отдохни.

— Я убью её!

Слова Росли походили на рычание.

— Позволь, мне это сделать.

Боярышня с сомнением взглянула на меч в моей руке. Рукавом кафтана стёрла со лба и бровей капли пота.

— Она «старшая воительница». Кира, ты не сумеешь пробить её «доспех духа». Думаешь, почему я так долго над ней парюсь?

«А ещё она маг и в любой момент может снова шарахнуть по нам своей сосулькой», — мысленно произнёс я.

Интересно, почему боярыня всё ещё не бросила в нас свой «шип»? Это было разовое заклинание? Или плетение нужно готовить заранее?

Вслух сказал:

— Росля, позволь мне попробовать.

Боярышня повела плечом.

— Да пожалуйста, — сказала она.

Отошла в сторону.

— Отведи сестру в комнату, — попросил я.

— Зачем? — спросила Рослевалда.

Указал кивком на Сомову.

— А! — сразу поняла намёк старшая боярышня. — Не надо. Она уже не маленькая. Думаешь, Алая кровяхи никогда не видела? У нас на турнирах всякое случается. Она будущая воительница. Пусть привыкает.

— Кира! — подала голос Мышка. — Эта тётка ранила Васю! Я хочу увидеть, как ты снесёшь ей голову!

Пожал плечами.

— Ладно. Смотри.

Давно понял, что глупо спорить с чужими обычаями.

Взял меч двумя руками, сделал короткий замах. С силой, на выдохе опустил клинок на шею Сомовой. Тот врезался в камень пола.

Голова с копной седых волос покатилась к ногам Васи.

Сапоги Рослевалды окатило кровью.

Я хмыкнул, кивнул в подтверждение собственных мыслей. Моя догадка оказалась верной. Любая, даже самая слабая магия без проблем вскрывала защиту воительниц.

— Так тебе и надо! — сказала Мышка.

По лицу младшей боярышни не заметил, чтобы отрубленная голова её шокировала.

— Как!.. — сказала Росля. — Кира! Как ты это сделала?!

Заметил улыбку на лице Васелеиды. Воительница прислонилась затылком к стене, подняла на меня мутный взгляд.

— Спа…сибо, что отомстили за… меня… госпожа, — сказала она.

— Вася, как ты?

Рослевалда опустилась рядом со слугой на колени. Словно только сейчас о той вспомнила. Уставилась на кровь, что пузырилась между скрюченными пальцами, прижатыми к ране на груди воительницы.

— Я… умираю… госпожа.

Каждое слово Васелеиды сопровождали хрипы и шипение воздуха в ране.

Росля стащила с себя кафтан, поспешно скомкала его, прижала к груди слуги. То ли пыталась заглушить звуки, издаваемые выходящим из лёгких воздухом. То ли хотела остановить кровотечение.

Дыра в груди — это не мелкая царапина. Пусть «ледяной шип» и не задел сердце: иначе Вася давно бы перестала хрипеть. И всё же тампонами и бинтом тут не обойтись.

Не раз видел подобные раны. И оставленные магией, и нанесённые наконечником копья. Чтобы с ними справиться, нужна либо операционная с опытными хирургами, либо гурил-умеющий, либо хороший маг-лекарь — один из тех, что окончили лечебный факультет Акрильской академии.

Иногда жалею, что предпочёл в той жизни иную специальность. Возможно, если бы по окончании Акрильской академии стал лекарем, а не специалистом по тёмной магии и ритуалистике, некоторые мои прошлые жизни сложились бы иначе. И я бы не узнал, что испытывает человек, когда его живьём поджаривают на костре.

Что чувствовала сейчас Вася, я прекрасно представлял. Когда-то с похожей дырой лежал около покрытого сухой травой Кургана мёртвых; хрипел, истекал кровью: нарвался на зачарованное копьё шамана-степняка. Спасло меня тогда только то, что я вовремя сплел дверь в свой дом, вернулся через неё в Великий лес. А там уже сам себя вылечил. В окружении взрослых мелорнов у эльфа не бывало недостатка маны.

Я посмотрел на Васелеиду. Взор её снова затуманился, вдыхала воительница всё реже. Просто бросить в неё плетение «регенерация» — значит лишь продлить Васе мучения.

Одним лишь заклинанием помочь ей не получилось бы. Чтобы сохранить воительнице жизнь, понадобилось бы очень много энергии. Пожалуй, почти вся, что у меня сейчас имелась — после ночных скитаний по столичным квадратам заряд остался только в четырёх семуритах.