Тренировки, прием пищи, вечер и ночь в тёмной комнате.

Лишь благодаря Двадцатой за эти дни я не разучился улыбаться.

Приевшееся однообразие закончилось, когда мы пришли утром в столовую и застали там только второй отряд. Отсутствие первого меня тогда не удивило. Временами случалось, что один из отрядов не успевал вернуться из похода до сигнала. Но в этот день первый отряд не явился и на обед.

Я сказал Двадцатой:

— Долгий у них выдался поход. Будут голодать до вечера. Может с ними что-то случилось?

— Они не в походе, Вжик, — сказала Двадцатая. — Мы в этом лагере уже пять месяцев. Сегодня на Центральной Арене Селены началась Битва Огней. Помнишь, что это? Наш клан там представляет первый отряд. Сегодня их двести сорок дней истекли, Вжик. Пришло время умереть.

После ужина мы узнали, что клан Лизран снова не сумел победить в Битве.

«Опять обосрались!» — вот что сказал о турнире вар Брен.

Я не запомнил название клана-победителя. Зачем оно мне?

Но удивился тому, что командир упомянул лишь о поражении на турнире. И ни слова сожаления о гибели отряда огоньков — только упреки и ругательства.

Уверен, то же самое он скажет и о нас. Если мы не победим.

Но нужна ли эта победа нам?

А на следующий день наши тренировки стали совсем иными.

Глава 12

После завтрака вар Брен вновь построил нас на первом этаже корпуса. Прошелся вдоль шеренги, пригладил усы, о чем-то подумал, словно вспоминал слова речи.

Сказал своё обычное: «Хм». Похвалил нас за то, что в составе отряда мы научились атаковать противника, освоили все восемь тактик ведения боя — пусть не всё делаем идеально, но обязательно отшлифуем навыки, накопив боевой опыт. Сообщил, что мы уже доказали клану свою пользу. И объявил: еще вчера освободилось одно из тренировочных полей. То, на котором раньше занимался первый отряд. А потому, теперь мы сможем отрабатывать одиночные поединки.

— И станете делать это с должным усердием! — сказал командир. — Слышали?! Помните, что на Арене вы будете сражаться за честь клана! Это понятно?!

— Да, командир вар Брен!

Первое время с нами будут заниматься инструкторы — самые умелые бойцы из второго отряда. Обучат нас правилам и основам поединка, передадут свой опыт. Теперь у нас в жизни осталось только две цели: выполнить приказы командира и победить в Битве Огней (самое меньшее — обеспечить победу клану).

— Да, командир вар Брен!

И еще командир сказал, что прежде чем начать тренировки, мы должны «разобраться» со щитом.

Седьмая помогла вар Брену раздать нам тонкие серебристые браслеты. В каждом из них блестел кристаллик карца — прозрачный, не заполненный маной. Я защелкнул свой браслет на левом запястье, подглядев у Двадцатой, как правильно это делать.

— Я знаю, что в каждой группе нашего отряда есть человек, умеющий работать с артефактами, — сказал командир. — Седьмая, Девятый, Двадцатая, выйдите из строя! Ваша задача в кратчайшие сроки научить бойцов своих групп активировать браслеты. Как только вы это сделаете, я покажу основные способы использования однокарцевого браслета-щита. Продемонстрирую все режимы его работы и объясню их предназначение.

Чтобы призвать огонь, огоньки используют растворенного в их теле саламандра. Те шары огня, что мы «формируем» (словечко Двадцатой) — не имеют отношения к магии. Мы отрываем клочки от заключённой внутри нас сущности. И можем делать это долго, пока не истечет наш срок жизни — саламандр восстанавливается мгновенно.

Маги тоже умеют создавать огонь. Но именно создавать — не призывать. Они плетут заклинания, наполняют их маной. Чтобы получить тот же результат расходуют гораздо больше времени, чем мы.

А еще маги зависимы от объема своего магического резерва. Без перерыва на восстановление запасов маны могут сотворить не так много заклинаний. Если только не используют артефакты с карцевыми зернами, куда маги-ремесленники заранее уложили готовые магические конструкции, а карц наполняет те энергией — такие артефакты, как наш щит.

Я в очередной раз убедился, что Двадцатая хороший учитель. После объяснений предыдущего наставника, бойца из первого отряда («Ищите и найдёте» — очень понятно!), я и не надеялся почувствовать свой источник маны в ближайшие пять дней. Но с помощью Двадцатой справился с этой задачей всего за полночи.

Самым сложным оказалось — убедиться, что мана существует, понять как её в себе отыскать и почувствовать. Двадцатая использовала всё своё красноречие, чтобы достучаться до меня. И у неё получилось. Уже к утру я различал в себе два потока: огонь и похожую по ощущению на мятный холодок, едва уловимую на фоне огня струйку магической энергии.

И обнаружил, что работа с маной напоминает управление внутренним теплом. Тот опыт, что получил, тренируя умения огонька, позволил мне уже к утру направить ручеёк маны в нужном направлении — в красную точку на поверхности браслета.

— Ты молодец, Вжик, — сказала Двадцатая. — Учишься быстро. Я искала свой источник намного дольше.

— У тебя не было такого хорошего учителя.

Двадцатая улыбнулась.

— Возможно, — сказала она. — Или, в отличие от тебя, я не испытывала сильного желания учиться. А тебе учёба нравится, Вжик. Я это вижу. Жаль, что ты не сможешь её продолжить. Из тебя мог бы получиться искусный магик. Даже несмотря на твой ноль. И кстати, поздравляю тебя!

Провела рукой по моим волосам. За пять месяцев они успели настолько отрасти, что теперь топорщились в стороны, не желали укладываться в те прически, которые придумывала для них Двадцатая.

— С чем поздравляешь? — спросил я.

— Теперь ты настоящий маг.

В тот же день, когда наш отряд впервые посетил площадку для тренировочных поединков, в столовую на ужин явились бойцы нового первого отряда — шумные, испуганные, такие же, какими четыре месяца назад были мы.

— Сиер Гор, вы позор нашего клана! — сказал я. — Вызываю вас на дуэль!

Активировал щит.

— Сиер Вжик, клянусь, вы ошиблись! Позорю наш клан не я а вы! С превеликим удовольствием сражусь с вами. Буду рад надрать вам задницу.

Гор отвесил мне ритуальный поклон, стал в стойку: рука со щитом впереди, правая — отведена в сторону. Над его головой появилась яркая точка, которая стала стремительно превращаться в огненный шар. Я снова ощутил укол завести. Мой шар рос не так быстро.

— Размечтался! Не забывай, счет пока в мою пользу!

— Друг Вжик, не смеши меня. Твои вчерашние победы не считаются. Я тебе поддавался. Чтобы ты не рыдал ночью. Я же знаю, как ты не любишь проигрывать.

— Сиер Гор, будьте любезны обращаться ко мне, как учила Двадцатая. Во время поединка ваш деревенский говор неуместен.

— Мой говор не помешает поджарить тебя, — сказал Гор. — Сегодня именно ты побежишь к командиру выпрашивать жезл регенерации. Ясно? Так что? Начнем сразу с боевых? Или будем баловаться светляками?

— Пока не сдох щит — только боевые, — сказал я. — Всё, как по-настоящему. Светляками добиваем проигравшего.

— Проигравшим будешь ты, друг Вжик. Пока не видит Двадцатая, размажу тебя по площадке. При ней я боюсь тебя побеждать.

— Ты боишься женщин?

— Только твою. Уж больно кровожадно она посматривает на меня после твоих поражений. Я стал прятать нож по ночам, чтобы она не отрезала мне в отместку голову. Но разве я виноват в том, что ты неуклюжий?

Правила одиночных поединков просты. Побеждает тот, кто остался жив. Для атак бойцам разрешено использовать два вида огненных шаров. Большой (размером с голову человека) — этот шар боец подвешивает в воздухе над собой, пытается обрушить его на противника, подгадав момент. И маленькие — те бросают друг в друга, точно снежки, отбивают их щитом.