Собачий лай я услышал еще в полете.

Приземлился на песок. Устоял на ногах. Это не из дворца прыгать – высота меньше.

Что-то упало за моей спиной.

Я не обернулся. Уже бежал к карете.

Несколько раз вступил во что-то мягкое и скользкое, чудом устоял на ногах.

Снизу, с земли, я карету не видел. Ее спрятали от меня накрытые тентом телеги.

Собака тявкала все громче и увереннее.

Слева промелькнула закутанная в красное фигура. Но я не повернул голову. Потому что уже слышал: у кареты идет бой.

Я проскочил между двумя крытыми повозками.

Тут же заметил Астру. Ни на миг не усомнился, что это именно она, хотя и видел ее со спины. В ее руке – шпага.

Увидел трех женщин в темных одеждах. Они обступили мою бандитку с разных сторон. Обменивались с ней стремительными выпадами, скрещивали с Астрой оружие. Скрежет и звон металла.

А еще одну из напавших я проворонил.

Ее заметил Ордош.

Голова женщины взорвалась. Состоящая из мозга и дробленой кости шрапнель окатила карету. Обезглавленное тело покачнулось, выронило пулемет, так и не успев выстрелить в Астру. Повалилось на землю.

«Держи!» – сказал колдун.

Я почувствовал в руке холодный предмет. Сжал его, не позволив упасть.

«Еще один!»

Моя вторая рука тоже оказалась занята.

От созерцания обезглавленного тела меня отвлек новый взрыв: плеснула в окружающих своим содержимым голова одной из тех, что нападали на Астру.

«Хоть делай вид, что стреляешь, дубина! – рявкнул Ордош. – Направь на них ствол!»

Я поднял руки, лишь теперь сообразив, что держу в руках пулеметы. Те самые, которые когда-то отобрал у погибших в моей съемной квартире кошек.

«Хлюююп!» – заполнила паузу в собачьем лае еще одна взорвавшаяся голова.

Я повел пулеметом в ее сторону.

«В другую целься, дубина!»

Четвертая голова разлетелась на куски после того, как я нацелил на нее оба ствола.

Астра ударила ногой в живот свою последнюю уже обезглавленную соперницу, опрокидывая ту на спину. Повернулась ко мне. Сказала:

– Елка!

Мы сорвались с места одновременно. Устремились к выходу с территории постоялого двора. Туда, куда унесли Елку.

Успели пробежать десяток шагов. Остановились.

Навстречу нам, обходя повозки, костры и лежащих около них людей, шла укутанная в плащ худощавая фигура. Четверка. Несла на руках Елку.

Люди приподнимались, смотрели ей вслед. Обменивались фразами.

Капюшон плаща болтался за спиной, голова Четверки непокрыта. Но пламя ближайшего костра освещало не череп в очках – безносое лицо Злого Колдуна.

– Ж…жива?

Астра устремилась к Четверке. Отобрала у нее Елку. Бережно уложила ту на землю, похлопала по щекам.

Елка открыла глаза. Посмотрела на Астру, на меня, потом на Четверку. И сказала:

– О! Дьядьямиша вернулся!

Глава 2

— … Тетушка, смори, смори, што за штуковины у нее в руках?

— Кулеметы. Разве не видишь? В герцогстве все с такими ходят. Направят тебе на пузо, бах, и у тебя в брюхе дырень – такая, что кишки видать.

— И накой эта баба ими размахивает? Прибить кого-то хочет?

– Не баба это – мужик!

– Хто?

— Мужик, говорю!

– Ты брешишь! Откуда тут мужику взяться? Их к людям не выпускают.

— На сиськи его посмотри. Нету их. Да и штуковина его… вишь, как из трусов выпирает?

– Какая штуковина?

– Ты што, не знаешь, какая у мужиков есть штуковина?

– Не, знаю, конечно. Девки городские рассказывали. Одна брехала, что даже видела ее. А што он в одних труселях расхаживает? Из-за штуковины штаны не налазят?

– Та не. Дурной, наверно. А труселя-то здоровские! Сразу видно: иноземные. Дорогущие, небось! …

Я краем уха слушал разговор разбуженных нами крестьянок. Только после их слов сообразил, что стою в окружении женщин босой, в одних лишь трусах. В руках пулеметы, на лице – глуповатая улыбка.

Я сам не понимал, почему улыбался. Должно быть, вошло в привычку подобным образом реагировать на любое событие.

Посмотрел по сторонам.

Женщины, ночевавшие у костров, проснулись. Наблюдали за нами. За мной. Даже Четверка в облике Злого Колдуна не привлекла к себе столько внимания, как мои трусы с сердечками.

По приказу Ордоша Четверка набросила капюшон, склонила голову.

А вот мне набросить на себя было нечего. Я ощутил озноб – то ли от утренней прохлады, то ли от чужих взглядов. Поправил трусы, натянув их чуть ли не до пупка.

Астра заглянула Елке в глаза. Ощупала у той затылок.

Елка морщилась от боли, но терпела.

– К…кость цела. Х…хорошо.

Астра подняла с земли шпагу, выпрямилась.

-- А чо с моей черепушкой будет-то? – сказала Елка. – С детства от тебя по башке получаю. Привыкла.

Она огляделась. Спросила:

– Чо случилось? Как я тут оказалась? Ничо не помню.

«А ведь пытались похитить тебя, – сказал Ордош. – Два человека у кареты: ты и возница. О Елке похитители могли и не знать. Она была в твоей одежде. Думаю, ее просто перепутали с тобой».

«Я это уже понял. Сейчас мне интересно другое: кому наш принц снова понадобился?»

– Украсть тебя хотели, – сказал я Елке. – Вспоминай, кому вчера глазки строила?

– Чо? Какие глазки? Причем тут глазки?

– Еще как причем! Понравилась ты кому-то. Очень. Вот и пришли за тобой ночью. Местные себе так невест воруют. Традиция такая. Не знаешь разве? Увидят красивую девку, мешок ей на голову и везут в свою деревню. А там на привязь сажают, пока девка не угомонится и не согласится на свадьбу.

– Какая свадьба?!

Елка вскочила на ноги. Пошатнулась. Оперлась о плечо Астры.

– Это я-то красивая? – сказала она. – Сочиняешь, небось? Зачем им жена на привязи? Они чо здесь, в королевстве, совсем дикие?

– Ты почему не спала?! – сказал я. – Почему бродила ночью одна?!

Елка попыталась отгородиться от меня Астрой.

Мне стало смешно: грозная бандитка, которая заступалась за меня в кафе, теперь от меня пряталась. Похоже, с тех пор я изменился.

– Ничо я не бродила! Замерзла я в твоей рубахе! Один бок от костра греется, а второй льдом покрывается. Хотела потеплей одеться. Этот шелк красивый, но бестолковый – я б к рассвету в нем заледенела! Пошла к нашим вещам. А потом бах… и темнота.

– Не к н…нашим!

– Да какая разница, к чьим?! Не придирайся!

Астра взмахнула рукой, собираясь отвесить Елке подзатыльник. Но сдержалась. Погрозила той кулаком.

Я сказал:

– Пойду, взгляну, что стало с похитительницей. Не думаю, что она успела далеко отсюда уйти. А вы осмотрите тех, что у кареты. Может, поймем, кому мы понадобились.

– С…сделаю, – сказала Астра.

– Чет… дядя Миша, а ты со мной, – вслух продублировал я для Четверки приказ Ордоша. – Покажешь, где оставил несостоявшуюся супругу Елки. Вот держи.

Я протянул Астре один из своих пулеметов. Спросил:

– А ваше оружие где?

– Я т…только ш…шпагу успела с…схватить. С…собака з…залаяла. Я п…проснулась. Увидела Елку. И этих. Н…не успела им п…помешать.

– А мой там, у костра, – сказала Елка. – Наверное. Я его вечером в сено спрятала. Я ж не сражаться вставала. Хорошо хоть сперва пописать сходила, а уж потом пошла в вещах рыться. А то после этого удара по башке сейчас и штаны менять пришлось бы. А пулемет… про него я забыла. Да и неудивительно: замерзла – мозги от холода совсем не варили.

– Они у т…тебя и в т…тепле не в…варят! – сказала Астра. – П…пошли, п…пока т…тебя с…снова н…не украли. Н…не стыдно, что п…принцу т…тебя с…спасать п…приходится, а не н…наоборот? Охранница! С…стирать б…белье бы н…научилась! Т…тогда хоть к…какой-то т…толк бы от т…тебя для его в…высочества был! П…позорище!

Я шагал по узкому коридору между телегами. Сознательно свернул именно в него. Здесь мало места. И потому женщины тут не разжигали костров и не укладывались на ночевку. От всех любопытных глаз меня теперь отделяли повозки.