Резерби бросил взгляд назад, прищурился и велел водителю прибавить газу. Машина рванула вперёд. В салоне чувствовалась обеспокоенность полицейских, их напряженность. Я тоже взглянул на машину, появившуюся сзади. Она явно была легче нашей и потому быстро догоняла. Кто это мог быть? Внешне ничто не наводило меня на мысль, что кто-то преследует нас. Может, полицейские перестраховываются, и это обычные участники дорожного движения? Да и кто осмелится напасть на полицейских среди бела дня и чуть ли не в центре города? Плюс у нас сопровождение на двух автомобилях.
— В чём дело? — спросила испуганно девушка. — Нас преследуют?
— Вряд ли, — ответил полицейский. — Но лучше исходить из того, что да.
Ага, значит, просто опасение, как я и думал.
— Тогда почему мы разгоняемся? — с тревогой спросила Софи.
— На всякий случай. Не волнуйтесь. Это совершенно безопасно.
— Не держите меня за дурочку! — возмутилась девушка. — Я же вижу, что вы уходите от преследования! Кто в этой машине?!
— Не имею представления.
— Почему вы вообще обратили на неё внимание?
— Многовато пассажиров. Кажется, на заднем сиденье трое. Конечно, может, парни собрались в гости или из клуба едут. Посмотрим, как дело дальше пойдёт.
Полицейский был прав: в ранний час люди обычно едут на работу. Максимум по двое. Пять мужиков — подозрительно. Особенно, когда они тебя догоняют и не отстают. А сейчас уже было очевидно, что тачка, следующая за нами, держит дистанцию.
Я незаметно сунул руку в карман, где лежал пистолет, и сдвинул большим пальцем предохранитель. Если нас преследуют, то, конечно, для того, чтобы убить. Тут без вариантов. Нашим врагам не нужны свидетели, с которых можно снять показания.
Тем временем Резерби позвонил едущим впереди, чтобы поотстали и задержали подозрительную машину. Через несколько секунд наши автомобили поравнялись, а затем поменялись местами. Полицейские попытались перегородить едущей за ними тачке дорогу, но тяжёлый внедорожник уступали в маневренности, и преследователи ловко его обогнали. Резерби достал оружие.
— Гони! — велел он водителю.
Тот и сам понял, что запахло жареным, и втопил педаль газа.
Софи вцепилась мне в рукав, но выглядела не столько испуганной, сколько возбуждённой.
— Это погоня! — прошептала она, во все глаза глядя назад. — В нас опять будут стрелять?!
Словно в ответ на её вопрос, полицейские из отставшего автомобиля решили действовать первыми и открыли огонь по преследователям. Однако они не успели разогнаться после попытки перегородить дорогу, и расстояние между ними быстро увеличилось. Через несколько секунд полицейские скрылись из виду, потому что нужно было переезжать мост.
Преследователи были уже так близко, что я мог разглядеть их сосредоточенные лица. Оружия видно не было — должно быть, он хотели действовать наверняка и ждали, пока расстояние между автомобилями станет минимальным. Тогда будут стрелять, — понял я.
Глава 18
Однако полицейские оказались не столь терпеливы: Резерби поднял револьвер, прицелился и спустил курок. Грохнул выстрел, Софи вскрикнула, зажала уши руками и наклонилась вперёд, словно пригибая голову.
Капитан промахнулся. Второй полицейский тоже открыл пальбу.
— На пол! — крикнул он мне и девушке. — Скорее!
Девушка замерла в растерянности, глядя на него непонимающе: должно быть, мысль о том, что можно распластаться на дне автомобиля показалась ей невероятной. Я взял её за плечико и решительно стянул на пол. Сам, правда, полицейского не послушал. Вместо этого достал пистолет, высунулся в окно и попытался прицелиться. Однако автомобиль так трясло, что это оказалось задачей почти невыполнимой. Софи попыталась вынырнуть снизу и возмутиться бесцеремонностью, но на этот раз за дело взялся полицейский.
— Пардон! — пробормотал он и решительно прижал её к полу. Сам с неожиданной ловкостью перебрался на заднее сиденье рядом со мной. — Пусть подъедут поближе! — процедил он, щуря левый глаз. — Ишь, трясёт, не попадёшь! Давай полегче, мы прицелиться не можем! — бросил он водителю.
— Дорога отстой! — процедил тот сквозь зубы. — И подвеска тоже!
Преследователи сократили расстояние до минимального. Теперь в руках у них появились пистолеты, и они незамедлительно открыли огонь.
Я выставил невидимый щит, и пули не достигали цели, однако в таких условиях поддерживать преграду было непросто. Надолго меня не хватило бы. Надо было что-то делать с преследователями. Резерби словно прочитал мои мысли.
— По колёсам стреляйте! — крикнул он, нажимая на спусковой крючок раз за разом.
Патроны у него быстро кончились, и он полез в карман за запасными.
Я выстрелил дважды, но промахнулся. Вот ведь чёрт! Преследователи палили реже — наверное, целились более тщательно. Я пару раз потерял барьер. Как на зло, один из полицейских вскрикнул и завалился на бок. Его товарищ, занимавший позицию рядом со мной, обернулся и смачно выругался. Выстрелил и тоже принялся перезаряжать.
Прохожие разбегались с возгласами, прячась везде, где только можно: подворотнях, за тумбами с афишами, подъездах. Некоторые, правда, замирали, глядя на проносившиеся мимо машины.
Тем временем преследователи подъехали почти вплотную. Были видны их лица. Я поднял руку и выстрелил в водителя. Промазал! Снова спустил курок, мысленно считая патроны. Человек за разбитым стеклом дёрнулся, но машина не потеряла управление: должно быть, я его только ранил. Вместо этого он прибавил газу, чтобы не отстать от нас.
Резерби успел перезарядить револьвер и теперь палил по передним колёсам преследователей. Но безуспешно. Это только в кино герои попадают, куда хотят. В реальной жизни всё куда сложнее.
Один из преследователей выстрелил, и наш водитель ткнулся головой вперёд. Истошно заверещал клаксон, машину мотнуло вправо, затем влево, он резко свернул, вылетел на тротуар, задел тумбу с афишами, накренился и начал медленно переворачиваться.
Я распахнул дверь и вылетел на мостовую, больно ударившись локтем об асфальт. Несколько раз перевернулся, теряя ориентацию в пространстве. Главное — уберечь голову! Приподнявшись на руках, нашёл взглядом полицейский автомобиль. Он лежал на боку, беспомощно вращая колёсами.
Резерби успел подняться на ноги, но был на моих глазах сражён пулей: из подкатившей тачки выскочили люди и принялись расстреливать дезориентированных противников. Один из них подбежал к упавшему Резерби и прицелился, собравшись выпустить вторую пулю ему в грудь — для верности. Недолго думая, я воспламенил его, превратив в живой факел. Пока живой! Человек завертелся, издавая вопли ужаса и боли. Его товарищ тем временем обошёл автомобиль. Раздались хлопки, и через пару секунд он появился снова — значит, застрелил второго полицейского. Софи нигде видно не было. Третий направился ко мне, однако револьвер держал стволом вниз.
Встав на колени, я выстрелил в него практически в упор. Человек удивлённо остановился, опустил взгляд себе на живот, а затем, охнув, осел на тротуар. Я повернулся, чтобы сразить и второго противника, но тот оказался проворнее: подскочив ко мне в два прыжка, сильно ударил по пистолету ногой снизу, и пушка, описав дугу, шмякнулась на асфальт. Вторым движением противник попытался ударить меня рукояткой револьвера в висок. Я, естественно, выставил блок, вскочил и врезал ему ногой по физиономии. Голова нападавшего дёрнулась, он попятился, пытаясь сфокусировать взгляд.
Можно было легко добить его, но тут я сообразил, что меня пытаются взять живьём. А значит, нападавшим поручено доставить непоседливого детектива к нанимателям. То есть, именно к тем, кого мне и нужно было повидать.
Решение следовало принять за считанные секунды. Мой противник пришёл в себя и двинулся на меня. Стрелять он по-прежнему не собирался. В мою сторону полетел кулак. Мгновенно выставив невидимый барьер, я остановил удар, но рука была так близко к моему лицу, что вполне можно было подумать, будто я его получил.