В городской страже Оргоны, что состояла из слуг боярских родов, не числилось ни одной воительницы. Со стражницами захватчицы расправились быстро и безжалостно. Они превосходили тех не только числом, но и вооружением — метавшие убийственные железные шары палки наводили на горожанок ужас. Город служанки богини не грабили; навели в порту порядок, организовали его охрану.

А вскоре до Оргоны дошло известие о гибели мужчин в Мужской крепости. Причём те, кто об этом сообщил, утверждали, что обитатели крепости не стали жертвами несчастного случая, как это часто случалось со слабым полом — захватчицы, якобы, уничтожили их намеренно. По городу поползли слухи о том, что совсем скоро в Оргону явится карательный отряд боярских родов.

Боярыни пришли к городу даже раньше, чем их ждали: Совет боярских родов не на шутку разозлился из-за гибели мужчин — частично это подтвердил и рассказ Бареллы. Могу их понять: от слабого пола во многом зависел прирост населения острова — особенно от его численности. Ни для кого не секрет, что для рождения потомства одних только женщин недостаточно.

В Мужской крепости ютилась половина мужского населения Кординии. И трудились они там над приростом населения, не покладая… много трудились — я знал это из воспоминаний своего предшественника в нынешнем теле. Остальные мужчины острова обитали в крепости у противоположного побережья. Боярыни не без основания опасались, что пиратки доберутся и туда; потому и спешили с карательным рейдом.

Они настолько торопились наказать наглых пираток за вторжение и смерть мужчин, что не удосужились хорошенько разузнать о возможностях противниц. Может и узнали о метавших свинцовые шары палках, что привезли с собой служанки богини, но по привычке положились на защиту «доспехов духа»: ведь все в отряде были воительницами. Но «доспех», как и говорил меллорн, в этот раз им не помог.

Вести о разгроме боярского карательного отряда настолько потрясли жительниц Оргоны, что они не сразу обратили внимание на странные действия захватчиц. Часть населения временно превратилась в мародёров-могильщиков. Мёртвых боярынь закапывали в землю. Хотя знающие люди и твердили, что мертвецов следовало отправить в Бригдат. Сделать это не представлялось возможным: змеихи увезли с собой все телеги.

Служанок богини осталось около портового города совсем немного: большая часть их войска отправилась к Бригдату. А те, что разместились в Мужской крепости, разбились на маленькие группки патрулей… и принялись похищать молодых женщин. Горожанок останавливали среди дня на улицах города, угрожая оружием, отводили в крепость; то же происходило и в окрестных сёлах.

По Оргоне поползли пугающие жительниц острова слухи — сродни тем, которыми меня потчевала Барелла. Были и ужасающие рассказы о творившихся в Мужской крепости оргиях и жертвоприношениях. Рассказывали о страшных ритуалах, во время которых молодых женщин убивали на алтарях. И о том, как пришлые служанки злой богини разрезали своих жертв на куски и поджаривали на огромных кострах.

Слухи поутихли лишь после того, как первые из похищенных вернулись домой — с опухшими от долгих рыданий лицами, осунувшиеся от испуга. Тому, что они рассказали, поначалу никто не поверил. Этих женщин горожанки предпочитали сторониться, считая едва ли не разносчицами дурных болезней и пособницами захватчиц, пока подобных им в городе было мало.

Но с каждым днём побывавших в Мужской крепости становилось всё больше; и к их рассказам, наконец, прислушались.

— И что же они говорили? — спросил я.

— Эй, милая, подойди-ка к нам! — сказала бандитка.

Она поманила к себе бледную, узкоплечую разносчицу. Та явилась к нашему столу, устало переставляя ноги, с блеклой улыбкой на лице. Не успела ничего спросить — моя собеседница схватила женщину за руку. Разносчица испуганно взвизгнула, но вырваться из захвата не сумела. Бывшая грузчица вывернула её запястье, продемонстрировала мне на руке женщины свежий ожог, похожий на изображение змеи.

— Вот, смотрите, — сказала она. — Видите, молодая госпожа? Они все вернулись оттуда вроде бы и целыми, но с такими метками — служанки богини называют их «дрангами». Тех, у кого уже есть такие дранги, змеихи больше не трогают. Если и останавливают девиц с дрангами в городе, то сразу отпускают.

Высвободила из захвата руку разносчицы, опрокинула в себя ещё треть стакана сивухи. Утёрла рукавом губы. Громко икнула.

— Чувствую, скоро мы все будем ходить с вот таким вот змеиным клеймом на руках, — сказала бандитка. — Все, кто живёт на этом… ик… острове. Приглядитесь, молодая госпожа. Дрангов пока нет только у таких уродливых старух, как я. Но уже чувствую (а чуйка меня редко подводит), что скоро придёт… ик… и наша очередь.

Она снова зачавкала луковицей, разбрызгивая слюну по столешнице.

Я проследил взглядом за разносчицей. Та морщилась, потирала руку. Посмотрел и на других молодых женщин — пусть не у всех, но у многих разглядел на предплечье похожие ожоги.

— Зачем их так пометили? — спросил я.

Повернулся к своей чавкающей собеседнице.

— Так… ик… ясно, зачем! Это потому что они уже носят в себе змеёнышей!

— Кого носят? — переспросил я.

Бандитка пьяно ухмыльнулась, взглянула на меня с превосходством бывалого человека.

— Вы знаете, откуда берутся дети, молодая госпожа? — спросила она.

— Имею представление.

— Так вот… ик… чтобы забацать девчонку, нам не обойтись без мужиков. Как я говорила… ик… наших-то уже нету. Эти богинины сучки извели их всех до одного. И неспроста! Знаешь… ик… знаете почему, молодая госпожа? Потому что они привезли к нам на остров своих. Да! Своих… ик… грёбаных мужиков! И уже в следующем году… ик… в Оргоне многие бабы будут нянчить чернявых змеёнышей.

— Хочешь сказать, женщин отводят в Мужскую крепость…

— Чтобы сделать им лялек.

Женщина ударила ладонью по столу и громко хохотнула, привлекая к нам внимание всех посетительниц кафе. Те бросали на нас любопытные взгляды, но тут же отворачивались, наткнувшись на вызывающий взгляд бывшей портовой грузчицы. Моя собеседница вновь потянулась к бутылке.

— Интересно девки пляшут, — сказал я.

— Они там не пляшут… ик… а только раздвигают ноги, — сказала бандитка. — Причём говорят… ик… что змеиные мужики все, как один заколдованные. Что они спокойно трутся среди баб… ик. И не боятся нашей энергии. Не дохнут от неё! Во как! Точно тебе говорю… ик… молодая госпожа. Не веришь мне — спроси у этих.

Она указала на пару помеченных клеймом молодых женщин, что пили пиво за соседним столом.

— Кто-то говорит, что то и не мужики вовсе, — добавила моя собеседница громким шёпотом. — А такие бабы, которым ихняя богиня приделала между ног эти… ик… мужские штуковины. Представляешь, молодая госпожа? Так что змеихи теперь могут размножаться без этих… без мужчин… ик. И хотят, чтобы и мы тоже…

Приложилась к стакану, цокнув зубами по его стеклянному краю.

— Как думаешь, молодая госпожа? — спросила она. — Как отнесутся к такому… ик… наши предки? Ведь они завещали нам жить по-другому. И велели размножаться вовсе не по-змеиному.

Посмотрела на меня мутными глазами.

— Ты-то со своими предками общаешься в храме, молодая госпожа. Они тебя услышат. Поспрошай у них, как нам дальше-то… ик. Что делать-то? Примут они нас к себе… после такого-то?

Покачала головой.

— Рожать от уродок… — сказала она. — Ик. Ведь всегда для такого у нас на острове пользовали мужиков. А теперь… бабы с бабами… ик. Так можно? А дочульки наши… Интересно, и уродки эти у нас тоже будут рождаться? Или богиня змеих пришивает им эти штуки… ик… уже потом?

— Обязательно спрошу, — пообещал я.

Подумал, что с количеством спиртного для своей собеседницы явно переборщил. Икание бандитки меня раздражало, а то и дело капавшая на столешницу из её рта слюна не добавляла аппетита. Перевёл разговор на другую тему: поинтересовался судьбой боярышень из Бригдата.

Оказалось, что бывшей грузчице известно о прибывшем из столицы караване телег с детьми. Она его не видела. Но слышала от других, что тот вчера по дуге обогнул Оргону и въехал в Мужскую крепость.