— Мы в школе заучивали Правила, — сказала Мышка.

Она посмотрела на Васю, потом на льеру Лукорию — словно искала у них поддержку. Но и Васелеида и Лука промолчали. Они сами не понимали, к чему я веду.

Не собирался долго держать их в неведении.

Мелкая вновь перевела взгляд на меня.

Робко спросила:

— Кира, но как нам помогут Правила?

— Твои… наши родные не посрамили память своих предшественниц, — сказал я. — И твоя мама Варлая Силаева, и тётя Кишина, и Рослевалда, и прочие боярыни, что полегли в сражениях рядом с Оргоной и Бригдатом. Они сделали всё, как велели Правила — погибли, но не уклонились от боя, не показали противницам спину. Ты всегда должна об этом помнить.

— Я… буду помнить.

— Своим подвигом боярыни доказали, что достойны уважения предков. А значит пришёл черёд напомнить о себе и тем, кто вёл за нами «присмотр». Настала очередь наших предков-воительниц доказать, что мы не зря возносили им молитвы, не зря равнялись на них и чтили их память.

Увидел, как дрогнули Васины брови. Слуга рода Силаевых явно уловила в моих словах то, что не заметили другие. Всегда восторгался Васиной догадливостью. И её терпеливостью. Васелеида промолчала — удержалась от озвучивания так и рвавшихся с её языка вопросов.

— Я… не понимаю, о чём ты говоришь, братик, — сказала Мышка. — Мы будем сражаться, или нет? И почему ты вспомнил о предках?

— Скоро поймёшь… сестрёнка, — пообещал я. — Нужно только немножко подождать.

Почесал кончик носа.

Не стал своим спутницам пока ничего пояснять словами.

Потому что чувствовал: первые предки боярышни уже шли в направлении храма.

Утром я сотворил настоящий шедевр — на площадке рядом с узкой винтовой лестницей, что вела из Главного храма предков в подземные катакомбы с усыпальницами боярынь прошлого. За создание усиленной версии треитской пентаграммы массового призыва я заслуживал как минимум одобрительного и восторженного вздоха учёного совета Акрильской академии. Жаль, что старики из совета её не увидели, не оценили моего остроумного решения с преобразованием исходящего сигнала — сомневаюсь, что кто-либо до меня использовал для этой цели запирающую энричную печать.

Я давно задумал использовать для боя со служанками богини поднятых мертвецов. Защита острова предками, наказание захватчиц воительницами прошлого — всё символично и понятно, всё согласно местной мифологии. Мои скромные (на взгляд неискушённого зрителя) заслуги в борьбе со змеихами остались бы на заднем плане: магия, которую я собирался использовать, не отличалась эффектностью — лишь практичностью и экономичностью. Первоначально собирался ночью пройтись по городским квадратам в сопровождении малого отряда активной нежити четвёртого класса — не надеялся, что осилю создание более совершенных особей.

Но результаты «слияния с лесом» внесли в мои планы серьёзные коррективы. Там, где ещё вчера я рассчитывал задействовать заряды нескольких семуритов, теперь мог использовать практически неограниченный объём маны. И тут уже речь шла не о маленьком отряде, призванном, чтобы отчасти уберечь мою защиту от попадания свинцовых пуль: уж очень много те сжигали запасов энергии. И не о созданиях четвёртого, почти неуправляемого класса. Я замахнулся на пятитысячную(!) армию существ седьмого, почти наивысшего уровня! Таких тупыми точно не назовёшь — лишь шаг их отделял от обладания собственным разумом.

Но главная прелесть семёрок заключалась не в их сообразительности, а в том, что они являлись прекрасными проводниками магической энергии. Через тот поводок, что соединял меня с поднятыми воительницами прошлого, я мог не только отдавать им приказы, но и транслировать через него заклинания. Этот факт делал поднятие пятитысячного отряда нежити седьмого уровня чудовищно энергозатратным. Я не уверен, что кому-либо до меня вообще удавалось такое. Разве что одному из богов. Ведь простого смертного, как и говорил меллорн, обладание такой мощью выводило на одну ступень с ними.

Давным-давно и не в этой жизни я сдавал экзамен по некромантии, где моим заданием было поднятие и управление сразу тремя семёрками. Как сейчас помню: мана бурным ручьём уходила из моего резервуара — едва успевал пополнять его из накопителей Академии. Поэтому сейчас я поступил хитро, не по правилам: запитал нежить напрямую от энергосистемы рощи. На экзамене меня бы за такое тут же отправили на пересдачу. Но в Кординии за мной наставники не следили. Я мог позволить себе избавиться от лишней нагрузки — ограничить себя привязкой к собственным созданиям лишь поводками.

Я щедро напитал магией пентаграмму призыва, ещё до того, как Вася зажгла в храме светильники. От души плеснул в мелинийские руны ману. Сигнал разошёлся по всему Бригдату — оставалось лишь подождать, когда семёрки сформируют в себе паутину управляющего контура и явятся на мой зов. Чувствовал, как к моей ауре подсоединялось всё больше поводков — умершие пробуждались. Десять. Сто. Тысяча. С каждым ударом сердца всё новые создания завершали формировать фантомную ауру и поднимались со своих каменных лож — там, в подземных катакомбах Бригдата.

Льера Лукория, Мышка и молчаливая Васелеида не спеша перемещались по залу. Разглядывали изображения на стенах, обсуждали внешность и историю той или иной боярыни прошлого. В основном говорила боярышня. Даже не представлял, что она так хорошо знала историю боярский родов. Мышка объясняла льере иль Гише, чем прославилась каждая из воительниц (не иначе как изучала их биографии в школе), тыкала в рисунки пальцем. Штос-офицерша слушала рассказы с искренним интересом: ей явно пришлась по душе тема турниров и сражений прошлого.

Я не прислушивался к их разговорам, улавливал лишь обрывки фраз. Потому что то и дело прикрывал глаза, отстранялся от окружающей реальности, позволял сознанию перемещаться вдоль управляющих нитей. Мне раньше не приходилось управлять такой огромной толпой поднятых. Однажды доводилось бросать в бой семь сотен пятиуровневых — то был лишь способ отвлечь войска противника, не позволить тем задействовать резервы в местах главных ударов. Среднеуровневая нежить — плохие воители. Она хороша лишь чтобы создать панику среди обывателей, да чтобы связать противника боем.

Возможности существ седьмого уровня мне только предстояло сегодня испробовать. Не помню, чтобы кто-либо до меня использовал поднятых со столь высоким потенциалом для военных целей. Обычно те работали в качестве помощников при опасных опытах в лабораториях — мёртвые не боялись снова умереть. Или служили в качестве проводников магии. Ведь очень удобно, а главное безопасно с помощью неживых слуг исследовать логово дракона, подводные города суилов, заглядывать в спрятанные высоко в горах гнёзда виланов — смотреть через них удалённым зрением, бросать магические плетения, но оставаться дома, в уютном кресле.

Все пять тысяч семёрок с разной скоростью, но уверенно двигались к сердцу боярских квадратов столицы Кординии — Главному храму предков. Шли на мой зов. «Иди ко мне» — пока единственный приказ, который я им передал посредством управляющих нитей. «Зов» и «контроль», заложенные в основу треитской пентаграммы, сработали без сбоев. Моё сознание перебирало управляющие каналы, привыкая к специфике их использования. Перед мысленным взором то и дело представали то стены тёмных коридоров, то гладкая каменная поверхность пола, то спины бредущих впереди мёртвых воительниц.

Несколько раз я отправлял по связующим меня с семёрками нитям простенькие плетения. Те проходили с небольшими задержками — незначительными, вполне допустимыми для моих надобностей. В подземелье под десятым квадратом вспыхнул «огонёк». Плетение сработало с задержкой в два удара сердца: в бою — огромное время. Но мёртвая воительница, выпустившая в пространство моё плетение, сжимала в руках покрытый тонким слоем ржавчины клинок — его она и будет использовать в предстоящем сражении. Магию я собирался применять в других целях.