Рядом со сломанными воротами семнадцатого квадрата кареты замерли. Чего-то подобного я и ожидал. Наверняка Барелла поделилась с «самыми уважаемыми жительницами города» своими наблюдениями. И те решили лично оценить ночные деяния семёрок. В бывшем квадрате Варлаи Силаевой служанки богини сопротивлялись особенно упорно — сейчас там было на что посмотреть.
Первой из кареты выбралась Барелла. Мне даже показалось, что её едва ли не вытолкнули наружу. Хозяйка борделя замерла, уставилась на мёртвых боярынь, что стояли у входа в квадрат. Бледная, с трясущимися губами. Те, кто её высадили из кареты, явно хотели понаблюдать за реакцией мертвецов. Я приказал семёркам не шевелиться. Отправил в Бареллу плетение «малого покоя» — морщинки около её губ разгладились.
Вслед за Бареллой из экипажей высыпали её спутницы — немолодые, но физически крепкие женщины. Поначалу они вели себя осторожно: косились на мёртвых воительниц, топтались в нерешительности у карет. Но потом осмелели и дружной делегацией направились к остаткам ворот. Замыкала шествие хозяйка борделя. По её лицу видел, что она не очень-то и стремилась входить на территорию фамильного участка.
«Самые уважаемые жительницы города» пробыли в квадрате недолго. Я не отслеживал, насколько далеко они отошли от входа, прежде чем решили вернуться к экипажам. К каретам они явились взбудораженными, шумными — размахивали руками, бросали друг другу короткие реплики. Судя по тем обрывкам фраз, что я уловил, увиденное в семнадцатом квадрате произвело на женщин сильное впечатление.
Пока кареты тряслись по улицам боярской части города, я завершал приготовления к встрече гостей. На участке от ворот до дверей Главного храма предков Вася зажгла все фонари. Не скажу, что стало очень светло, но пройти, не споткнувшись и не свернув шею, стало вполне реально. Снова расставил вдоль дороги к храму семёрок, но уже плотной шеренгой. Для почётного караула в первом квадрате я выбрал тех мёртвых боярынь, чьи лица сохранились получше, чья одежда выглядела целой, а мечи не казались ржавыми.
Получил от семёрок сигнал-картинку о том, что кареты горожанок остановились около первого квадрата. Отправил приказ встретить гостей. Огляделся, проверяя, всё ли готово к предстоящему действу. Бросил «малый вихрь» на ступени храма, сметая с них опавшие листья. Полюбовался видом позолоченного кресла. Мы с льерой Лукорией не без труда вынесли его из зала, установили на площадке у дверей Главного храма. Васелеида кресло намыла и натёрла до блеска. Смотрелось оно впечатляюще: солидное, богатое — настоящий трон.
Подал Васе знак «приготовиться». Та кивнула, исчезла в дверном проёме храма. Заставил оба застывших рядом с креслом отряда семёрок подровнять строй. Прошелся мимо них, некоторым поправил одежду, стряхнул пыль с нашивок на их плечах. На эмблемах боярынь — вставший на задние лапы медведь. Рядом с храмом я поставил предков Силаевых. Мёртвых воительниц вооружил не только мечами, но и стреляющими палками — для боя, конечно, такое вооружение не годилось, но смотрелось солидно.
Заметил на ведущей к храму дороге движение — приближались гости. Рядом с каждой горожанкой шагали две мёртвые боярыни, придерживали тех за руки. «Самые уважаемые жительницы города» не пытались вырваться из захватов пальцев семёрок — покорно переставляли ноги, слегка обалдевши оглядываясь по сторонам. Царившая в квадрате атмосфера без сомнения произвела на них должное впечатление: понял по испуганным взглядам горожанок. Густая крона над головой, фонари, караул из мертвецов — ничто из этого не располагало к веселью.
Семёрки подвели горожанок к подножью лестницы, ведущей к площадке у входа в храм, заставили тех остановиться. Построили в три ряда. Женщины запрокинули головы, смотрели на меня снизу вверх. Читал на их лицах испуг, интерес и любопытство. Видел, что женщины пытаются не выказывать страх — напротив, показать уверенность в своих силах, собственную значимость. Не позволил себе проявить эмоции — состроил надменную мину. Одной рукой облокотился о спинку пустого кресла, другую положил на навершие меча.
Получил от своей мёртвой подопечной картинку с собственным изображением. Высокий, стройный мужчина (на женщину совсем не похож!) в новеньком красном кафтане (приготовил его специально для этой встречи). Юный, но уже не ребёнок. Пожалуй, я выглядел лет на пять старше своего здешнего возраста — и это во многом благодаря выражению глаз. Те смотрели на гостей первого квадрата отнюдь не с детской наивностью. Я видел, как жительницы столицы вздрагивали, встретившись со мной взглядом.
Я не пытался прятать свою сущность — буравил горожанок тяжёлым взглядом много повидавшего за тысячи лет тёмного властелина. Именно личина тёмного властелина сейчас соответствовала моему настроению. Время для развлечений закончилось. Понял это, когда почувствовал интерес к новой жизни. Я обрёл новую цель. Именно новую! Ничего похожего в прошлых жизнях я не делал. Все эти поля маков и карнавалы в сравнении с размахом и грандиозностью моей цели казались скучной и несущественной ерундой.
Заговорил первым.
Представился. Отпустил в адрес гостей скупой набор приветствий. За то, что слуги боярских родов явились на мой зов, благодарить не стал: это их обязанность — пусть не забывают об этом. Не пытался казаться приветливым. Подпустил в свой голос холодок безразличия.
Выслушал нестройный хор голосов. Проигнорировал все вопросы. Взглядом заставил гостей умолкнуть. Не помню, чтобы кто-то из них вот так галдел в присутствии той же Варлаи Силаевой. Слуги подсчитали свои богатства и решили поднять головы? Почувствовали себя самостоятельными? Это поправимо.
— Слуги боярских родов! — сказал я. — Мы призвали вас явиться к Главному храму предков, чтобы известить об основных изменениях, что произошли во властных структурах нашего острова. Сообщаю вам, что сегодня ночью состоялось собрание Совета боярских родов, на котором я был единственным представителем ныне живущего поколения. Предки выразили недовольство тем, в каком темпе и направлении движется развитие нашего государства. Они сошлись во мнении, что многие пункты Правил, на которые тысячи лет опирались боярыни при принятии тех или иных решений, безнадёжно устарели. И подлежат правке. Как и сама система управления государством.
Сделал паузу.
Ни одна из смотревших в мою сторону горожанок не выдерживала моего взгляда — встретившись со мной взглядом, тут же опускали глаза.
— Они постановили, что Совет боярских родов Кординии больше не способен справляться с возложенными на него функциями, — продолжил я. — Большая часть боярских родов обезглавлена. Да и раньше, по мнению предков, боярыни справлялись с управлением жизнью острова с недостаточной эффективностью. А значит сейчас, в свете сложившейся на острове ситуации, доверять Совету командные функции — преступление против всего народа Кординии.
Новая пауза.
Никто не попытался вклинить в неё своё мнение — горожанки жали продолжение моей речи.
— Предки пришли к общему мнению, — сказал я, — что устранить то катастрофическое положение, в котором оказалось наше государство по вине чужеземных захватчиц, может только сильная власть, сосредоточенная в руках одного человека. Я полностью согласен с этой мыслью. Да. Это единственный разумный вариант. Предки решили, что настало время избавиться от былых предрассудков и ошибок. Провозгласили перемены. И передали всю полноту власти на острове наиболее достойному.
Видел, как вскинулись «самые уважаемые жительницы города».
Сдержал желание почесать кончик носа, но позволил себе ухмыльнуться.
— На сегодняшнем заседании Совет боярских родов провозгласил Кординию королевством, — объявил я. — Отныне формой правления для нашего государства станет абсолютная монархия. В целом я поддержал это решение предков. Оно было принято Советом единогласно. Отныне у нашего королевства будет мудрый, сильный и уважаемый правитель, способный принимать правильные решения, опираясь на нужды государства, а не на желания и потребности боярских родов.